Дефицит донорских органов во всем мире способствует постепенному расширению донорских критериев для трансплантации.

Цель: провести анализ результатов трансплантации печени от доноров 60 лет и старше в сравнении с донорами более молодого возраста.

Материалы и методы: в исследование включено 390 трансплантаций печени: группа I – возраст донора 60 и более лет (n = 26); группа II – возраст донора менее 60 лет (n = 364), выполненных за период с 2010-го по ноябрь 2017 г. Доноры обеих групп стандартизованы по демографическим характеристикам, лабораторным показателям, а также объему инотропной поддержки.

Результаты: статистически значимых различий тяжести ишемически-реперфузионного повреждения трансплантата, длительности пребывания в отделении реанимации, продолжительности пребывания в стационаре не выявлено.Также не выявлено различий в частоте развития билиарных или сосудистых осложнений. Сравнение 5-летней актуриальной выживаемости не показало достоверной разницы (группа I – 70%; группа II – 76%, р = 0,54).

Выводы. По нашему опыту, использование трансплантатов печени от доноров старше 60 лет при условии минимизации факторов риска (холодовая ишемия, вторичная тепловая ишемия) не ухудшает результаты трансплантации печени в раннем и отдаленном сроке и может быть одним из путей увеличения числа трансплантаций печени от посмертного донора. Длительность наблюдения за реципиентами 8 лет.

Целью исследования явилась разработка оптимальной хирургической тактики имплантации систем АВК-Н в качестве «моста» к трансплантации сердца.

Материалы и методы. В исследование были включены 17 пациентов, оперированных в период с 2012-го по октябрь 2017 г. в ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова». С целью замещения насосной функции ЛЖ сердца использовалась миниатюрная имплантируемая система вспомогательного кровообращения «Аппарат вспомогательного кровообращения – носимый» (АВК-Н) (Россия). До имплантации системы длительной механической поддержки кровообращения все пациенты были обследованы по программе потенциальных реципиентов на трансплантацию сердца. Среди оперированных пациентов было 16 (94,1%) мужчин и 1 (5,9%) женщина, средний возраст составил 52,64 ± 10,56 (от 33 до 67 лет). Все пациенты имели застойную сердечную недостаточность III–IV функционального класса по NYHA, рефрактерную к оптимальной медикаментозной терапии. Причиной развития сердечной недостаточности в 12 (70,58%) случаях явилась дилатационная кардиомиопатия, а в 5 (29,42%) – постинфарктная систолическая дисфункция левого желудочка. Имплантация системы АВК-Н проводилась потенциальным реципиентам донорского сердца с терминальной стадией ХСН со снижением фракции выброса ЛЖ до 10%.

Результаты. В результате настоящего исследования был разработан ряд технологических аспектов имплантации системы, облегчающих последующее выполнение ТС.

Заключение. Наш опыт оптимизации хирургической тактики имплантации системы АВК-Н в качестве «моста» к трансплантации сердца продемонстрировал возможность и безопасность ее активного применения у пациентов с терминальной сердечной недостаточностью, как находящихся в листе ожидания трансплантации сердца, так и имеющих временные противопоказания к ее выполнению.

Цель: провести анализ 10-летнего опыта трансплантации сердца, оценить результаты проведенных операций, определить основные осложнения и проблемы процедуры трансплантации сердца.

Материалы и методы. За 10 лет в нашей клинике было выполнено 66 ортотопических трансплантаций сердца у больных с терминальной хронической сердечной недостаточностью. Причиной сердечной недостаточности в 46 случаях (70%) являлась дилатационная кардиомиопатия, в 20 случаях (30%) – постинфарктный кардио склероз. Среди реципиентов было 59 мужчин (89%) и 7 женщин (11%), средний возраст составил 46 ± 10 лет. Все больные имели выраженную дилатацию левых отделов сердца и критическую систолическую дисфункцию левого желудочка (КДО левого желудочка – 283 ± 58 мл, ФВ левого желудочка – 17 ± 5%, сердечный индекс – 1,5 ± 0,3 л/мин/м2). У части реципиентов трансплантация сердца выполнена вторым этапом после предварительной имплантации различных систем механической поддержки сердца (обходы левого желудочка, бивентрикулярные обходы сердца). Первые трансплантации сердца выполнялась по биатриальной методике (8 случаев – 12%), в последующем была использована бикавальная методика (58 случаев – 88%). После операции больные получали трехкомпонентную схему иммуносупрессивной терапии: ингибитор кальциневрина, микофенолат и кортикостероид.

Результаты. После трансплантации из отделения выписаны 54 пациента (82%). Госпитальная летальность составила 18% (n = 12). Летальность в отдаленном периоде – 15% (n = 10). Причинами госпитальной смертности являлись: острая дисфункция трансплантата в 5 случаях (42%), инфекционно-септические осложнения в 4 случаях (33%), массивное интраоперационное кровотечение в 2 случаях (17%), тотальный тромбоз ветвей легочной артерии в 1 случае (8%). Причины смертности в отдаленном периоде: реакция отторжения трансплантанта в 4 случаях (40%), болезнь коронарных артерий трансплантированного сердца в 3 случаях (30%), саркома Капоши в 1 случае (10%), опухоль легкого в 1 случае (10%), вирусная пневмония в 1 случае (10%).

Заключение. За 10-летний период в нашей клинике накоплен большой опыт по проведению трансплантации сердца, изучены многие осложнения данной процедуры, усовершенствованы этапы подготовки, забора и транспортировки донорского сердца, проведения операции и послеоперационного лечения пациентов для избежания ряда осложнений в раннем и отдаленном послеоперационном периоде.

Цель. Оценить уровень физической работоспособности (ФР) и качества жизни (КЖ) у реципиентов после трансплантации сердца (ТС) и выявить факторы, влияющие на динамику этих показателей.

Материалы и методы. С января 2010-го по сентябрь 2016 г. было обследовано 76 реципиентов до и после ТС (средний возраст – 45,4 ± 1,6 года). Физическую активность (ФА) оценивали по результатам IPAQ-анкетирования (через 6 месяцев, 1 год после ТС). Уровень ФР определяли методом кардиореспираторного тестирования (Oxycon Pro, Germany) исходно, через 6 месяцев (n = 32) и 1 год (n = 31) после ТС; в эти же сроки оценивали КЖ (опросник SF-36).

Результаты. Уровень ФР через 6 месяцев после ТС улучшился (VO2peak – 12,6 ± 0,5 и 17,3 ± 0,6 мл/мин/кг, p < 0,001) по сравнению с результатами до ТС. Через 1 год после ТС у физически активных реципиентов (n = 21) уровень ФР был выше, чем у пациентов, продолжавших вести сидячий образ жизни (VO2peak – 18,7 ± 0,9 и 16,7 ± 0,4 мл/мин/кг, p < 0,05). Через 6 месяцев 59,4% (n = 19) и 1 год после ТС 77,4% (n = 24) пациентов достигли нормальных значений VO2peak, характерных для данного пола и возраста (VO2peak ≥ 84% и/или 40–60% от VO2-АП), из них 20 реципиентов были физически активными. Различий в динамике ФР в зависимости от исходной тяжести хронической сердечной недостаточности, давности заболевания, длительности пребывания в листе ожидания ТС не было выявлено. Через 6 месяцев после ТС КЖ улучшилось в сфере физического благополучия (32,2 ± 1,1 и 48,2 ± 1,6, p < 0,001), не изменилось в сфере психологического благополучия и оставалось стабильным через 1 год после ТС. При этом КЖ у физически активных пациентов было выше, чем у тех, кто вел сидячий образ жизни. Выявлены корреляционные связи между показателем физического благополучия и длительностью ФА (r = 0,4; p < 0,05), VO2peak (r = 0,3; p < 0,05), VO2-АП (r = 0,4; p < 0,05), VE/VCO2 (r = –0,5; p < 0,5).

Выводы. Уровни физической работоспособности и качества жизни в сфере физического благополучия у больных после трансплантации сердца улучшились, результаты были лучше у физически активных пациентов. Факторами, влияющими на прирост физической работоспособности, были улучшение функционального состояния сердечно-сосудистой системы и физическая активность.

Цель. Оценить клиническую эффективность выполнения чрескожных коронарных вмешательств (ЧКВ) у потенциальных реципиентов сердца с хронической сердечной недостаточностью (ХСН) ишемического генеза.

Материалы и методы. В обсервационном ретроспективном исследовании представлены результаты наблюдения 76 пациентов с ХСН III ФК по NYHA и 36 пациентов с ХСН IV ФК по NYHA, которым было выполнено плановое чрескожное коронарное вмешательство. Продолжительность наблюдения составила от 6 до 160 месяцев. Возраст пациентов (мужчин – 108, женщин – 4) на момент выполнения ЧКВ составлял 61,7 ± 0,62 года (от 33 до 76). Определяли продолжительность жизни и ЭхоКГ-параметры левого желудочка (ЛЖ) сердца.

Результаты. 20 пациентов погибли от различных причин, из которых 16 – сердечно-сосудистые события, 18 пациентам в этот период была выполнена операция ортотопической трансплантации сердца (ТС). Эндоваскулярная реваскуляризация приводит к уменьшению объемов ЛЖ, увеличению фракции изгнания, снижению давления в легочной артерии. Прогрессирование ХСН сопровождается отрицательной динамикой этих показателей и необходимостью выполнения ТС. В 74% случаев эффект реваскуляризации миокарда позволяет обеспечить увеличение продолжительности жизни потенциальных реципиентов сердца с хронической сердечной недостаточностью ишемического генеза.

Цель настоящего исследования – проанализировать частоту встречаемости и отдаленный прогноз различных морфологических вариантов дисфункции трансплантата, а также определение особенностей, влияющих на течение нефропатии.

Материалы и методы. Проанализированы клинико-лабораторные и морфологические данные 1470 пациентов с дисфункцией трансплантата, развившейся в среднем через 48,6 ± 46,1 мес. после АТП и проявлявшейся повышением уровня креатинина крови до 0,23 ± 0,14 ммоль/л. Морфологическая диагностика причины дисфункции проводилась в соответствии с Banffклассификацией.

Результаты. В морфологической структуре дисфункции преобладали случаи острого (26,8%) и хронического (12,4%) отторжения, в 35,1% случаев выявлялся нефросклероз с признаками нефротоксичности СNI (19,3%) или без таковых (15,8%). В 10,6% причиной дисфункции был возвратный либо de novo гломерулонефрит трансплантата. Структура дисфункции менялась в зависимости от срока выполнения биопсии: в первый год после АТП преобладали случаи функциональных нарушений (21%) и острое отторжение трансплантата (40,5%). По мере увеличения срока частота острого отторжения снижалась, при этом доля гуморального отторжения возрастала от 28 до 52% всех случаев острого отторжения. Частота хронического отторжения, нефросклероза, не связанного с иммунным ответом, и возвратной патологии, напротив, возрастала с 13, 26 и 5,5% в первый год до 26,4, 35,3 и 22,8% в поздние сроки после АТП. Выживаемость трансплантатов к 8 годам составляла у пациентов с функциональными изменениями 76%, при нефросклерозе, с признаками или без признаков нефротоксичности СNI – 62%, при возвратной / de novo патологии – 42%, при остром отторжении – 38%, а при ХОТ – лишь 5%. Ухудшение прогноза при C4d-позитивном отторжении отмечалось лишь в случаях острого, но не хронического отторжения. Наличие признаков CNI-нефротоксичности значимого влияния на прогноз не оказывало.

Заключение. Патология почечного трансплантата гетерогенна по своей морфологической структуре и меняется в зависимости от срока после АТП. Наиболее частыми причинами дисфункции являются острое и хроническое отторжение трансплантата, неспецифический нефросклероз, в том числе с признаками CNIнефротоксичности, а также возвратная патология. Наихудший прогноз отмечался при ХОТ, несколько более высокая выживаемость трансплантатов отмечалась при остром отторжении и возвратной патологии. Нефросклероз, не связанный с активацией иммунного ответа, как с признаками CNI-нефротоксичности, так и без таковых, в наименьшей степени сказывался на отдаленном прогнозе АТП.

Цель – провести сравнительную оценку отдаленных результатов сочетанного применения фотофереза и медикаментозной иммуносупрессии и стандартной иммуносупрессивной терапии у больных после трансплантации почки.

Материалы и методы. Проведено открытое когортное рандомизированное исследование, включающее 60 пациентов с хронической болезнью почек стадии 5Д. Всем пациентам выполнена одногруппная трупная трансплантация почки. Пациенты были случайным образом рандомизированы в две группы. Все трансплантаты были парные, причем одну почку получал пациент основной группы, другую – группы сравнения. 30 пациентов основной группы получали стандартную иммуносупрессию и 10–15 сеансов фотофереза в течение первых 6 месяцев после трансплантации. Пациенты группы сравнения получали только иммуносупрессивную терапию. Конечные точки: основная – утрата трансплантата, суррогатные – количество кризов отторжения и инфекционных осложнений, динамика концентрации креатинина в крови, скорости клубочковой фильтрации и суточной протеинурии, динамика С0 концентрации такролимуса в крови. Для изучения механизма действия фотофереза в позднем послеоперационном периоде мы оценили иммунологические показатели: субпопуляцию наивных Т-лимфоцитов CD3+CD4+CD45RO–CD28+, степень экспрессии (MFI) молекулы CD28 на этих клетках, а также Т-регуляторные клетки с фенотипом CD3+CD4+CD25(Hi)CD127–.

Результаты. Фотоферез способствовал улучшению функции трансплантата в позднем послеоперационном периоде: у больных основной группы в течение всего анализируемого периода была ниже концентрация креатинина (р = 0,017) в крови и суточная протеинурия (р = 0,011), выше скорость клубочковой фильтрации (р = 0,027). Относительный риск (incidence rate ratio – IRR) отторжения в основной группе был значительно ниже, чем в группе сравнения: 0,2509 (95%ДИ 0,05386; 0,9167), р = 0,0358. Риск утраты трансплантата также был ниже в основной группе: 0,2782 (95%ДИ 0,07562; 0,8657), p = 0,026, как и риск инфекционных осложнений: IRR 0,3888 (95%ДИ 0,2754; 0,5445), р < 0,0001. Выживаемость трансплантатов была выше в основной группе (Log Rank р = 0,009; Breslow р = 0,005). Применение фотофереза позволило в позднем послеоперационном периоде снизить С0 концентрацию такролимуса (р = 0,0017) без повышения риска отторжения трансплантата. Толерогенный эффект фотофереза в позднем послеоперационном периоде может быть обусловлен увеличением популяции Т-регуляторных клеток с фенотипом CD3+CD4+CD25(hi)+CD127– по сравнению с больными, получавшими стандартную иммуносупрессивную терапию (p = 0,024).

Заключение. Профилактическое применение фотофереза способствует улучшению долгосрочных результатов трансплантации почки. Необходимы дальнейшие исследования для изучения механизма действия фотофереза и маркеров частичной иммунологической толеран тности к аллотрансплантату.

Цель. Анализ результатов первоначального опыта пересадки почек в условиях областной больницы Республики Казахстан.

Материалы и методы. Представлены результаты трансплантации почек, проведенных на базе Актюбинского медицинского центра (АМЦ, г. Актобе) 31 пациенту за период с ноября 2014 года по 2017 год. Операции по трансплантации проводились с соблюдением установленных протоколов по общепринятой методике. В 25 случаях проведена трансплантация от живого донора, в 6 случаях – от трупных доноров. Основная часть живых доноров подверглась лапароскопической нефроуретерэктомии с ручной ассистенцией (70,8%).

Результаты. После операций по нефроуретерэктомии у доноров осложнений не наблюдалось, все были выписаны в удовлетворительном состоянии на 5–8-е сутки после операции. У реципиентов в послеоперационном периоде наблюдались следующие осложнения: острый канальцевый некроз – 1, послеоперационное кровотечение (забрюшинная гематома) – 2, лимфорея по дренажу – 2, несостоятельность мочевого анастомоза – 2. Умер 1 реципиент в отдаленном послеоперационном периоде на фоне инфекционных осложнений с развитием сепсиса.

Выводы. Трансплантация почки, бесспорно, является более эффективным методом лечения больных с терминальной хронической почечной недостаточностью. Результаты первоначального опыта трансплантации почек в условиях областной больницы Актюбинской области Республики Казахстан не отличаются от среднестатистических результатов ведущих отечественных и зарубежных клиник.

Цель. Культивирование клеток печени человека и мезенхимальных стромальных клеток жировой ткани человека в перфузионном биореакторе.

Материалы и методы. В перфузионном биореакторе проведены эксперименты по культивированию клеточно-инженерной конструкции (КИК), состоящей из биополимерного микроструктурированного коллагенсодержащего гидрогеля (БМКГ), клеток печени человека, мезенхимальных стромальных клеток жировой ткани человека (МСК ЖТч) и культуральной среды William’s E.

 Результаты. В ходе эксперимента установлено, что на 7-е сутки в культуральных камерах биореактора присутствовали крупные клетки с характерной для гепатоцитов морфологией – полигональной формой и центрально расположенным круглым ядром. Метаболическая активность гепатоцитов в исследуемой КИК подтверждалась присутствием мочевины в культуральной среде на седьмые сутки культивирования в биореакторе и резорбцией БМКГ.

Увеличение биостабильности медицинских изделий/материалов на основе белков и их производных, в том числе резорбируемых 2Dи 3D-матриксов для тканевой инженерии и регенеративной медицины, достигается в основном сшивкой глутаровым альдегидом (ГА). Одним из серьезных недостатков стабилизированных ГА изделий является их цитотоксичность, обусловленная следовыми количествами ГА, трудно удаляемых из сшитых биополимерных матриксов, поэтому поиск химических и физических способов сшивки таких медицинских изделий остается актуальной задачей.

Цель: сравнить влияние различных методов сшивки на цитотоксичность образцов из коллагена и желатина.

Материалы и методы. Образцы в виде пленок диаметром 30 мм и толщиной ~150 мкм получали методом полива из раствора склерального коллагена (СК) сельскохозяйственных животных I типа или желатина с последующей сушкой при 37 °С до постоянного веса на воздухе. Образцы пористых матриксов в виде трубок из смеси желатина и полиоксибутирата-ко-валерата в соотношении 2 : 1 по весу получали методом электроспиннинга. Исследовали цитотоксичность образцов, структурно стабилизированных пятью способами: 1) дегидротермосшивкой при остаточном давлении 10–20 мм рт. ст. и температуре 120 °С; 2) введением ГА непосредственно в раствор биополимера; 3) парами ГА; 4) парами ГА с последующей инкубацией в фосфатно-солевом буфере (ФСБ) при рН = 7,4; 37 °С; 24 ч; 5) парами ГА с последующей инкубацией в 0,1% растворе лизина при рН = 7,4; 37 °C; 24 ч или в среде DMEM. Цитотоксичность образцов оценивали согласно требованиям межгосударственного стандарта ГОСТ ISO 10993-5-2011 на культуре фибробластов мыши линии NIH 3Т3 с использованием экстрактов из образцов (37 °С; 24 ч) и методом прямого контакта образцов с этими клетками.

Результаты. Дегидротермообработанные матриксы показали полное отсутствие цитотоксичности. Образцы, фиксированные в растворе ГА в интервале концентраций от 0,01 до 1,0%, проявляли высокий уровень цитотоксичности, не удовлетворяющий требованиям ГОСТ ISO 10993-5-2011. Фиксация коллагеновых и желатиновых матриксов парами ГА в течение 48 ч оказывает минимальное влияние на их цитотоксичность, но с увеличением времени обработки до 72 часов цитотоксичность возрастает до уровня «резкая». При последующей инкубации цитотоксичных образцов из желатина в ФСБ наблюдали снижение цитотоксичности до уровня, удовлетворяющего требованиям ГОСТ ISO 10993-5-2011. Для аналогичного снижения цитотоксичности пленок из коллагена, обработанных парами ГА в течение более 48 ч, требовалась дополнительная инкубация в растворе лизина.

Заключение. Метод дегидротермосшивки является оптимальным с точки зрения отсутствия цитотоксичности стабилизированных биополимеров, однако область его применения ограничена риском воздействия высоких температур на медико-технические свойства изделий. Фиксация в парах ГА является универсальным и достаточно простым способом обработки медицинских изделий или покрытий на основе биополимеров, но не решает вопрос их цитотоксичности при временах обработки, превышающих 48 ч. Снизить степень цитотоксичности изделий, стабилизированных парами ГА, до значений, удовлетворяющих требованиям ГОСТ ISO 10993-5-2011, позволяет отмывка в буферном растворе в случае желатина или обработка раствором аминокислоты (лизина) в случае коллагена.

Цель: на примере сегментов подвздошной артерии посмертного донора разработать щадящий режим криоконсервации сразу после изъятия биоткани с использованием полидиметилсилоксана в качестве хладо-теплоносителя и опосредованного криопротектора.

Материалы и методы. Изъято 11 сегментов подвздошных артерий от посмертного донора и разбито на 4 группы, включая контрольную. С предварительным математическим моделированием охлаждения и размораживания, а также опытами с тк анеэквивалентным фантомом сегмента артерии было проведено одинарное и повторное криоконсервирование по выездной модели – сегменты 1–2-й группы на пластиковых подложках опускали в полидиметилсилоксан и охлаждали со скоростью 180 °С/мин до –75 °С в криоконтейнере с сухим льдом. Дополнительно проводили стационарное криоконсервирование сегментов 3-й группы со скоростью 1,6 °С/мин в контейнере с полидиметилсилоксаном, помещенным в морозильник при –80 °С. Сегменты размораживали путем погружения в полидиметилсилоксан при +24 °С и затем оценивали с помощью гистологического исследования и сканирующей электронной микроскопии с лантаноидным контрастированием, содержание кремния в тканях оценивалось с использованием химического микроанализа на энергодисперсионном спектрометре. Осуществляли ограниченные биомеханические испытания сегментов с оценкой анизотропии их структуры.

Результаты. Не выявлено значимых морфологических различий между сегментами контроля и группами криоконсервации за исключением сегмента с медленным охлаждением.

Заключение. Комплексная мобильная криоконсервация может позволить увеличить эффективность изъятия большого объема биоткани для возможного последующего использования при изготовлении биопротезов кровеносных сосудов или после децеллюляризации, а также в качестве тканеспецифичных матриксов при создании клеточно-инженерных конструкций кровеносных сосудов.

На сегодняшний день тканеинженерные сосудистые протезы малого диаметра являются многообещающей альтернативой аутологичным сосудам для проведения шунтирующих операций и замены поврежденных сосудов. В связи с этим продолжается поиск биологически активных молекул для улучшения эндотелизации трубчатых полимерных матриксов и стимуляции образования гладкомышечного слоя. Ранее нами было продемонстрировано, что инкорпорирование сосудистого эндотелиального фактора роста в трубчатые каркасы, изготовленные методом электроспиннинга из полигидроксибутирата/валерата/поликапролактона, способствовало ускоренному формированию эндотелиального монослоя. Однако существует вероятность того, что необходимо дополнительное поддержание VEGF-опосредованной эндотелизации, а также стимуляция формирования других структур кровеносного сосуда.

Цель – оценить эффект основного фактора роста фибробластов (bFGF) и хемоаттрактантной молекулы SDF-1α в сравнении с одиночным использованием сосудистого эндотелиального фактора роста (VEGF), а также в комбинации с VEGF, инкорпорированных в биодеградируемые сосудистые протезы, на формирование новообразованной сосудистой ткани в зоне локации протезов после их имплантации в брюшную аорту крыс на 3, 6 и 12 месяцев.

Материалы и методы. Методом двухфазного электроспиннинга нами были изготовлены 2 вида трубчатых матриксов: с инкорпорированием одного из факторов (GF: VEGF или bFGF или хемоаттрактантная молекула SDF-1α) и каркасы с послойным инкорпорированием трех факторов (VEGF/bFGF/ SDF-1α: во внутреннюю 1/3 стенки графта – VEGF, во внешние 2/3 стенки – bFGF и хемоаттрактантная молекула SDF-1α), с последующей оценкой морфологии, механических свойств и ремоделирования in vivo путем имплантации в брюшную аорту крыс.

Результаты. Полимерные трубчатые матриксы с тремя биомолекулами имели 100% первичную проходимость. Послойное инкорпорирование биомолекул улучшало морфологию и механические свойства графтов, способствовало полноценной эндотелизации по сравнению с использованием только сосудистого эндотелиального фактора роста. Кроме того, основной фактор роста фибробластов ускорял формирование гладкомышечного слоя.

Обсуждение. Полученные результаты показали, что послойное инкорпорирование сосудистого эндотелиального фактора роста, основного фактора роста фибробластов и хемоаттрактантной молекулы SDF-1α в полимерный сосудистый протез обеспечивает его высокую проходимость и улучшает формирование новообразованной сосудистой ткани in situ.

Трансплантация сердца является золотым стандартом лечения терминальной сердечной недостаточности. Основным методом, используемым для консервации донорского сердца, является холодовая перфузия. Рекомендуемое максимальное время холодовой ишемии донорского сердца составляет 240 минут. Превышение этого безопасного порога увеличивает риск развития послеоперационной дисфункции аллографта и смерти. Однако существуют сообщения, согласно которым возможно продлить время ишемии донорского сердца без значительного риска развития осложнений. В статье представлен опыт успешной трансплантации донорского сердца, время холодовой ишемии которого составило 440 минут.

Широкое применение гепарина в качестве антикоагулянта привело к формированию проблемы гепарининдуцированной тромбоцитопении (ГИТ). На современном этапе число различных направлений хирургической практики, в которых приходится сталкиваться с этим грозным осложнением, увеличивается. Представлен собственный опыт диагностики ГИТ у молодого пациента после трансплантации печени в НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, который позволил вовремя установить причину массивного тромбообразования, выполнить ретрансплантацию печени, исключив использование гепарина, и сохранить жизнь пациенту.

СД является одним из самых часто встречающихся хронических метаболических нарушений. Роль СД в посттрансплантационном течении после ТС не определена однозначно. Согласно некоторым авторам, СД повышает риск острого отторжения и инфекционных осложнений, вероятность прогрессирования болезни коронарных артерий сердца трансплантата и уменьшает выживаемость реципиентов. Другие исследования не подтверждают эти данные. Однако реципиенты с СД осложненного течения имеют выживаемость значительно худшую, чем реципиенты без СД. Пациенты, скомпенсированные по СД, имеют такую же выживаемость, как пациенты без СД. С другой стороны, у пациентов с осложненным СД выживаемость значительно ниже. Таким образом, изолированно СД не должен рассматриваться как противопоказание к ТС. В условиях нехватки донорских органов лучшие результаты в этой области могут быть достигнуты совершенствованием базисной терапии СД и использованием «альтернативного» листа ожидания.

На сегодняшний день трансплантация сердца остается «золотым стандартом» лечения терминальной стадии хронической сердечной недостаточности. Применение иммуносупрессивной терапии в послеоперационном периоде направлено на предотвращение развития острого отторжения трансплантата и является краеугольным камнем в ведении этих пациентов. Однако развитие побочных эффектов от приема иммуносупрессивных препаратов является причиной снижения качества и ограничения продолжительности жизни. Задача персонализации иммуносупрессивной терапии, с одной стороны, заключается в сохранении функции трансплантата, а с другой – в минимизации побочных эффектов, возникающих на фоне иммуносупрессии. Цель нашего обзора – провести анализ протоколов назначения иммуносупрессивной терапии у различных групп реципиентов после трансплантации сердца.

Метод механической поддержки кровообращения с использованием насосов непульсирующего потока, построенных на принципе роторных (центробежных и осевых) насосов, занял ведущее направление (94%) в мировой клинической практике для лечения больных с терминальной сердечной недостаточностью. Несмотря на это, клиника применения данных насосов в ряде случаев столкнулась с проблемами, связанными с данной технологией. Все это стимулировало развитие нового направления по разработке новых принципов управления роторными насосами, основанных на модуляции скорости оборотов насосов. В статье проведен анализ негативных факторов клинического применения насосов непульсирующего потока и обзор методов оптимизации управления насосами, основанных на модуляции скорости выходного потока.