Цель: определить эффективность и безопасность применения комплексного подхода к профилактике развития отсроченной функции почечного трансплантата.

Материалы и методы. С июня 2018-го по декабрь 2022 года в Городской клинической больнице имени С.П. Боткина выполнено 478 трансплантаций почки от посмертного донора. В зависимости от применения комплексного подхода больные были разделены на две группы: I группу составили 128 больных, кому не применялся комплексный подход; во II группу наблюдения были включены 67 больных, кому на периоперационном этапе применялся комплексный подход к профилактике развития отсроченной функции почечного трансплантата. Комплексный подход заключался в применении машинной оксигенированной холодовой перфузии при использовании доноров с расширенными критериями, применении устройства для элиминации вторичной тепловой ишемии, персонализированном подходе к назначению стартовой дозы ингибитора кальциневрина, применении алпростадила при высоком сосудистом сопротивлении в артериях почечного трансплантата.

Результаты. Отсроченная функция почечного трансплантата при использовании комплексного подхода к ее профилактике развилась в 5 из 44 наблюдений (11,4%), в контрольной группе – у 13 из 44 пациентов (29,5%). Различия были статистически значимыми (р = 0,034), и между признаками была отмечена связь средней силы (V = 0,225). Использование комплексного профилактического подхода уменьшало шансы развития ОФПТ в 0,3 раза (95% ДИ: 0,1–0,95). Риск ОФПТ при использовании комплексного подхода составил 61,3% от риска развития отсроченной функции при отсутствии ее профилактики, таким образом, ОР = 1,63 (95% ДИ: 1,1–2,4). Медиана длительности нормализации функции трансплантата была статистически значимо ниже во II группе: 5 (IQR: 3–9) против 15 (IQR: 7–19) суток (р = 0,012). Средняя длительность госпитализации в I группе составила 19,1 ± 4,2 (95% ДИ: 14,5–26,1) койко-дня, во II – 13,9 ± 3,4 (95% ДИ: 9,3–17,2) койко-дня. Различия по данному показателю были также статистически значимыми (р = 0,043).

Заключение. Разработанный в Боткинской больнице научно-обоснованный и внедренный в клиническую практику комплекс профилактических мер отсроченной функции почечного трансплантата позволяет существенно снизить бремя модифицируемых факторов риска данного осложнения и тем самым значимо улучшить результаты лечения реципиентов почечного трансплантата.

Статья посвящена сравнительной оценке различных методов лечения симптоматической инфравезикальной обструкции (ИВО) у пациентов с доброкачественной гиперплазией предстательной железы (ДГПЖ), перенесших трансплантацию почки (ТП).

Целью нашего исследования была оценка эффективности нового устройства для элиминации вторичной тепловой ишемии при трансплантации почки.

Материалы и методы. Исследование включало клинический и экспериментальный этапы. В клиническую стадию вошли 63 пациента из 219, перенесших трансплантацию почки в Московской клинической больнице имени С.П. Боткина в период с июля 2018 г. по август 2022 г. Критериями включения были почечный трансплантат, полученный от DBD-донора с расширенными критериями или DCD-донора, и время вторичной тепловой ишемии (ВТИ) более 45 минут. Первую группу составили 24 реципиента, оперированных с использованием нового устройства для элиминации ВТИ. Во вторую, ретроспективную контрольную группу вошли 39 пациентов, где на этапе имплантации использовалась стерильная салфетка с ледяной крошкой. Группы не имели статистически значимых различий по основным характеристикам реципиентов и доноров, а также по периоперационным параметрам. Также с ноября 2021 г. по апрель 2022 г. было выполнено 23 эксперимента по аутотрансплантации почки у самок свиней породы ландрас. Уход за животными осуществляли в соответствии с Европейской конвенцией по защите позвоночных животных (Страсбург, 18.03.1986). Сравнение эффективности различных методов элиминации ВТИ было проведено на двух экспериментальных моделях: 1-я – «стандартный донор» (n = 12) и 2-я – «асистолический донор» (n = 11).

Результаты. В клиническом исследовании средняя температура (t_ср) трансплантата перед реперфузией была статистически значимо ниже в 1-й группе: 6,4 ± 1,7 °C (95% ДИ 3,2–8,5) против 22,1 ± 2,3 °С (18,1–24,6), р < 0,001. Риск развития ОФПТ был в 3,86 раза выше (95% ДИ 1,11–13,43) при использовании стандартной методики устранения ВТИ. В экспериментальной группе в подгруппах использования нового устройства (n = 12) t_ср трансплантата до реперфузии составила 5,1 ± 0,4 °С (95% ДИ 4,5–5,8), тогда как в подгруппах использования салфетки с ледяной крошкой (n = 11) t_ср составила 29,3 ± 1,3 °С (95% ДИ 27,7–30,8), что было достоверно выше (р < 0,001). Общая 1-недельная выживаемость экспериментальных животных была достоверно выше в подгруппе использования специального устройства для элиминации ВТИ (log-rank p = 0,036).

Заключение. Разработанное устройство показало свою эффективность в устранении вторичной тепловой ишемии почечного трансплантата.

У определенных категорий пациентов с терминальной сердечной недостаточностью (СН) краткосрочная механическая поддержка кровообращения (МПК) успешно применяется в качестве механического «моста» перед трансплантацией сердца (ТС). При преимущественно левожелудочковом варианте нарушения насосной функции сердца применение изолированного левожелудочкового обхода (ЛЖО), особенно при наличии высокой легочной гипертензии (ЛГ), представляется более физиологическим методом краткосрочной МПК.

Цель исследования: представление результатов серии клинических наблюдений применения чрескожного левожелудочкового обхода (чЛЖО) перед ТС у потенциальных реципиентов с преимущественно левожелудочковой дисфункцией и сопутствующей высокой ЛГ.

Материалы и методы. В исследование включили трех потенциальных реципиентов сердца с преимущественно левожелудочковым вариантом СН и высокой предтрансплантационной ЛГ (ЛСС 4,7–6,6 ед. Вуда), нуждавшихся в МПК в связи с прогрессированием гемодинамических нарушений. Для чЛЖО по схеме «левое предсердие – бедренная артерия» использовали стандартную венозную ЭКМО-канюлю (26 F), проведенную из трансфеморального доступа через межпредсердную перегородку в полость левого предсердия. Паракорпоральный центрифужный насос обеспечивал нагнетание крови через стандартную артериальную ЭКМО-канюлю (15 F).

Результаты исследования. чЛЖО обеспечил эффективную разгрузку левых отделов сердца (снижение ЗДЛА с 27–32 до 15–20 мм рт. ст.), снижение предтрансплантационной ЛГ (снижение ДЛАср. с 45–53 до 28–33 мм рт. ст.) и улучшение системной гемодинамики (увеличение СИ с 1,8–1,9 до 2,1–2,6 л/мин/м² и АДср. с 56–59 до 70–75 мм рт. ст.), что создало предпосылки для последующего успешного выполнения ТС. На фоне чЛЖО ТПГ снизился с 15–25 до 13–15 мм рт. ст., ЛСС – с 4,7–6,6 до 2,7–3,4 ед. Вуда. Объемная скорость чЛЖО составила 2,9–3,8 л/мин, или 1,38–1,83 л/мин/м² при частоте оборотов насоса 4700–7100 в мин. Продолжительность чЛЖО составила от 4 (n = 1) до 7 (n = 2) суток. Всем пациентам была выполнена успешная ТС.

Заключение. чЛЖО является высокоэффективным методом краткосрочной МПК у потенциальных реципиентов с преимущественным нарушением насосной функции левого желудочка и сопутствующей ЛГ, приводя к ее быстрому регрессу на фоне объемной разгрузки левых отделов сердца. Данный метод краткосрочной МПК может быть успешно реализован с использованием стандартных ЭКМО-канюль и центрифужного насоса любой модификации, не требуя дополнительного специального оборудования.

Медикаментозное лечение терминальной стадии хронической сердечной недостаточности значительно эволюционировало за последние несколько десятилетий. Благодаря лучшему пониманию патофизиологии сердечной недостаточности были синтезированы новые фармакологические агенты. Однако выживаемость при медикаментозном лечении данной когорты пациентов остается крайне низкой, что стимулирует развитие хирургических методов лечения. Последние технологические достижения в разработке устройств механической поддержки сердца сделали возможной одномоментную имплантацию двух центробежных насосов в качестве альтернативы полностью искусственному сердцу. На сегодняшний день вспомогательные желудочковые устройства могут быть имплантированы для обеспечения как унивентрикулярной, так и бивентрикулярной поддержки в зависимости от тяжести гемодинамических нарушений, поражения органов-мишеней, вероятности выздоровления и пересадки сердца.

Перикардиальный выпот после кардиохирургического вмешательства является одним из наиболее распространенных осложнений. Процесс накопления значимого количества свободной жидкости в полости перикарда является многофакторным, и не всегда удается установить причину его развития. У пациентов после трансплантации сердца данное осложнение встречается чаще, чем у пациентов, перенесших реконструктивное кардиохирургическое вмешательство. Наличие гемодинамически значимой эффузии требует выполнения хирургической эвакуации жидкости из полости перикарда, что может сказываться на течении послеоперационного периода и увеличивать срок госпитализации пациентов. По этой причине разработка и широкое применение методов профилактики данного осложнения являются актуальными.

Трехмерная (3D) печать – это процесс послойного создания в пространстве материального объекта из виртуальной, математической модели. Метод 3D-печати основан на аддитивных технологиях – поэтапном формировании конструкции путем добавления материала на основу. 3D-биопечать – создание функциональных биологических структур, которые имитируют органы и ткани человека. Анализ научных публикаций показал, что в недалеком будущем возможно получение жизнеспособных и полноценно функционирующих искусственных копий отдельных органов и тканей человека.

Несмотря на большой прогресс в области создания биоматериалов для тканевой инженерии и регенеративной медицины, высокие требования, предъявляемые к искусственным матриксам (матрицам, носителям, скаффолдам), являются причиной продолжающегося поиска природных или синтетических миметиков внеклеточного матрикса. Среди таких материалов многообещающим представляется децеллюляризованная строма пуповины благодаря высокому содержанию гиалуроновой кислоты, цитокинов и факторов роста, а также отсутствию этических ограничений для ее получения. Описано, что децеллюляризованная строма пуповины способствует восстановлению хряща, печеночной ткани, нервной ткани и заживлению ран. В обзоре дан критический анализ и обобщены опубликованные данные, касающиеся способности децеллюляризованной стромы пуповины поддерживать необходимые условия для адгезии, миграции, дифференцировки и функциональной активности адгезированных клеток, стимулируя, таким образом, внутренний (физиологический) регенеративный потенциал тканей. Поиск литературы проводился в электронных базах данных Medline/PubMed (www/ncbi.nlm.nih.gov/pubmed), Cochrane library (https://www.cochrane.org), eLIBRARY / Российский индекс научного цитирования (https://www.elibrary.ru). Критериями включения было присутствие биоматериалов, полученных из децеллюляризованной стромы пуповины. Критериями исключения статей были такие объекты исследования, как децеллюляризованные сосуды (вены и артерии) пуповины, а также культуры клеток пуповины. Для анализа получаемых продуктов, областей их применения, методов децеллюляризации и результатов исследований были выбраны 25 оригинальных статей на английском и русском языках. Также в обзоре обсуждаются перспективы использования децеллюляризованной пуповины в медицине

В настоящее время продолжаются поиски эффективных способов восстановления периферических нервов при анатомическом нарушении их целостности. Золотым стандартом по-прежнему остается аутопластика, которая, однако, не лишена недостатков. Актуальным и перспективным является метод применения нервных имплантатов для направленного роста аксонов.

Цель: изучить биомеханические свойства лабораторных образцов искусственного нервного проводника (ИНП) – нервного кондуита, изготовленных из гибридных биоматериалов, и на кадаверном материале оценить техническую возможность их применения в хирургической практике для восстановления протяженных дефектов периферических нервов.

Материал и методы. Объектами исследования служили изготовленные методом электроспиннинга три образца ИНП: из синтетического материала – поликапролактона (ПКЛ) и гибридных биоматериалов (ПКЛ с желатином или коллагеном). В ходе работы сравнивались физические и механические свойства ИНП: жесткость, пластичность, эластичность, хрупкость, устойчивость образцов к химическому воздействию, их способность к пропитыванию жидкими средами, проницаемость, возможность наложения анастомоза между имплантатом и нервом во время хирургической операции. В качестве кадаверного материала использовали поверхностную чувствительную ветвь правого лучевого нерва человека диаметром 2 мм, выделенную на предплечье протяженностью около 12 см, как наиболее соответствующую диаметру тестируемых образцов ИНП. После хирургической операции оценивали эхогенные признаки имплантатов и их анастомозов с нервом методом ультразвуковой визуализации.

Результаты. Установлено, что образцы ИНП из гибридных материалов по биомеханическим свойствам принципиально пригодны для использования в хирургической практике для обеспечения роста и замещения дефекта периферических нервов. Однако наилучший состав нервного проводника может быть установлен после проведения сравнительных доклинических исследований биосовместимых и функциональных свойств образцов из гибридных материалов.

Заключение. Физические и механические свойства исследуемых образцов ИНП из гибридных биоматериалов соответствуют техническим требованиям, предъявляемым к имплантируемым нервным проводникам при их хирургическом применении.

Создание биоискусственной поджелудочной железы (ПЖ), в том числе клеточно-инженерной конструкции (КИК), сформированной на основе островков Лангерганса и биосовместимого матрикса, имитирующего нативное микроокружение панкреатической ткани, является одним из подходов к лечению сахарного диабета I типа (СД I).

Целью работы было проведение предварительных исследований in vivo функциональной эффективности внутрибрюшинного введения клеточно-инженерной конструкции эндокринного отдела поджелудочной железы и суспензии панкреатических островков крысы в экспериментальной модели СД I.

Материалы и методы. Тканеспецифический матрикс получали в результате децеллюляризации фрагментов ПЖ человека. Определяли жизнеспособность и функциональную активность островков крысы, выделенных с помощью коллагеназы. Экспериментальный СД I моделировали путем внутрибрюшинного введения малых доз стрептозотоцина и неполного адъюванта Фрейнда крысам. Крысам дважды вводили внутрибрюшинно КИК ПЖ (n = 2) или суспензию островков (n = 1). Оценивали уровень глюкозы в крови и моче крыс, а также проводили гистологическое исследование органов (поджелудочная железа и почки) экспериментальных животных.

Результаты. После первого введения отмечали постепенное снижение уровня глюкозы в крови всех животных более чем на 47% от исходных значений, у которых к 24 суткам наблюдения происходил подъем уровня глюкозы до исходных гипергликемических показателей. После повторного введения наблюдали снижение уровня гликемии у животных с КИК ПЖ на 63,4% и на 47,5% – у крысы с суспензией островков. Через 5 недель эксперимента происходило постепенное повышение уровня глюкозы в крови у всех животных. При этом гликемический показатель крысы с введенной КИК ПЖ был на 62% ниже показателя гликемии у крысы с введенными островками.

Заключение. В предварительных экспериментах показано, что аллогенные панкреатические островки в составе КИК ПЖ увеличивают длительность стабильного уровня гликемии у крыс с СД I.

Задача доставки биологически активных веществ в определенные положения в организме человека и животного является актуальной в настоящее время, для ее решения авторами настоящей публикации был разработан носитель биологически активных веществ с замедленным высвобождением вещества, представляющий собой альбуминовый криогель, полученный методом криоструктурирования, и проведено его тестирование на модели огранного культивирования заднего отдела глаза тритона.

Цель работы – изучение эффективности пористого криогеля, полученного путем криоструктурирования из альбумина и нагруженного биорегулятором из склеры глаза быка в различных количествах, в поддержании целостности тканей глаза и сохранности фибробластов тритонов Pleurodeles waltl на модели органного культивирования.

Материалы и методы. Альбуминовые губки получали в присутствии денатурирующего агента при температурах –15, –17,5 и –20 °C, концентрациях альбумина 40, 50 и 60 мг/мл в криостате и определяли их модуль упругости. Ткани глаз изолировали у взрослых половозрелых тритонов Pleurodeles waltl обоего пола, задний сектор каждого глаза помещали на губчатый образец альбуминового криогеля в пенициллиновые флаконы, закрывали и ставили в термостат. По окончании культивирования образцы фиксировали, промывали, обезвоживали, заливали в парафин и делали парафиновые срезы с последующим окрашиванием. Для просмотра гистологических срезов использовали микроскоп Leica (Германия) с фотокамерой Olympus DP70 (Япония). Оценку количества фибробластов на гистологических срезах осуществляли по программе ImageJ.

Результаты. Для эксперимента органного культивирования был выбран криогель с концентрацией исходного раствора альбумина 50 мг/мл, полученный при температуре –20 °С с модулем упругости 4,50 кПа. Согласно результатам гистологических исследований, целостность тканей глаза поддерживается в эксперименте при нагрузке альбуминовой подложки биорегулятором в дозах 2,46 × 10^–5, 2,46 × 10^–7, 2,46 × 10^–9, 2,46 × 10^–13, 2,46 × 10^–15 мкг, причем статистически значимая разница для данных по количеству фибробластов на единицу площади в склере частично коррелирует с качественным состоянием самих тканей заднего отдела глаза, наилучший результат по сравнению с контролем показали группы, где доза биорегулятора из склеры составила 2,46 × 10^–7, 2,46 × 10^–9 и 2,46 × 10^–15 мкг. Выводы. Полученные результаты свидетельствуют об эффективности альбуминовой подложки в качестве носителя с сорбированным на ней биорегулятором (дозы 2,46 × 10^–5, 2,46 × 10^–7, 2,46 × 10^–9, 2,46 × 10^–13, 2,46 × 10^–15 мкг) в поддержании целостности тканей глаза и сохранности фибробластов тритонов Pleurodeles waltl, и показывают эффективность применения альбуминового криогеля в качестве носителя для замедленного высвобождения биологически активных веществ.

Галектин-3 – важный регулятор процессов клеточной адгезии, миграции, пролиферации, дифференцировки и апоптоза при физиологических и патологических состояниях. Особое значение галектин-3 имеет при развитии заболеваний, связанных с хроническим воспалением и фиброзом. Последние годы показано изменение концентрации галектина-3 в крови реципиентов солидных органов при верификации патологии трансплантата почки, печени, сердца и легких. Результаты исследований содержания и динамики галектина-3 у реципиентов солидных органов могут служить для оценки состояния трансплантата с помощью новых малоинвазивных методов и выявления терапевтических мишеней для персонифицированной терапии. Появляются первые данные клинических исследований о фармакологическом ингибировании галектина-3. В настоящем обзоре суммированы современные представления о роли галектина-3 в развитии патологии трансплантата и перспективах его применения в качестве диагностического маркера и терапевтической мишени у реципиентов солидных органов.

Гормон роста (ГР) играет ведущую роль в регуляции метаболизма и роста клеток и тканей. Его эффекты опосредованы через так называемые соматомедины, среди которых важнейший – продуцируемый в печени инсулиноподобный фактор роста 1 (ИФР-1). Было показано, что уровень ГР в крови реципиентов печени связан с клиническими результатами трансплантации.

Цель работы: оценить прогностическую значимость гормона роста при трансплантации печени детям раннего возраста.

Материалы и методы. В исследование включено 148 детей (61 мальчик) в возрасте от 2 до 60 месяцев (медиана – 8) в терминальной стадии болезней печени в исходе атрезии желчевыводящих путей (n = 86), гипоплазии желчевыводящих путей (n = 14), болезни Байлера (n = 15), синдрома Алажилля (n = 12), синдрома Кароли (n = 5) и других заболеваний печени (n = 16, криптогенный цирроз, фульминантный и аутоиммунный гепатит, синдромы Криглера–Найяра и Бадда–Киари, дефицит α-1 антитрипсина, гликогеноз и гепатобластома). Всем пациентам была проведена трансплантация левого латерального сектора печени от живого родственного донора. Концентрацию гормона роста измеряли с помощью иммуноферментного анализа до, через месяц и год после трансплантации.

Результаты. Медиана уровня гормона роста в плазме крови детей с заболеваниями печени составляла 4,3 [1,6–7,2] нг/мл, была достоверно выше, чем у здоровых детей того же возраста – 1,2 [0,3–2,4] нг/мл, р = 0,001, в то время как средний рост и масса тела были ниже, чем у здоровых. Уровень ГР достоверно снижался после трансплантации; через месяц и спустя год не отличался от такового у здоровых детей (р = 0,74, р = 0,67 соответственно). Через месяц после трансплантации уровень ГР у переживших год реципиентов был ниже, чем у не переживших (p = 0,02); диагностически значимый пороговый уровень ГР составил 1,8 нг/мл. До трансплантации печени уровень ГР в крови не различался у реципиентов, переживших и не переживших год после трансплантации. У детей с уровнем ГР в крови после трансплантации печени ниже 1,8 нг/мл расчетная вероятность пережить год после трансплантации была в 9 раз выше, чем у пациентов с концентрацией гормона в крови выше порогового значения.

Заключение. Уровень гормона роста в крови детей – реципиентов печени может служить позитивным прогностическим показателем результатов трансплантации печени детям раннего возраста.

Клинические результаты трансплантации солидных органов зависят от многих факторов, и главным среди них остается риск развития посттрансплантационных осложнений, ограничивающих выживаемость аллотрансплантата и реципиента. Концепция многофакторности повреждения органа при развитии посттрансплантационных осложнений и поиск диагностических и прогностических индикаторов патологии способствовали изучению и отбору широкого спектра протеомных и молекулярно-генетических биомаркеров, показавших эффективность при трансплантации солидных органов. Применение биомаркеров открывает дополнительные возможности для оценки риска осложнений и ранней диагностики последних, что потенциально способствует сокращению частоты инвазивных диагностических процедур. Трансформирующий фактор роста-β1 (TGF-β1) регулирует множество биологических процессов, обладает противовоспалительным и иммуносупрессивным действием, участвует в развитии иммунного ответа, а также играет ключевую роль в синтезе белков внеклеточного матрикса, дисрегуляция которого приводит к гиперпролиферации фибробластов и повышенному синтезу коллагена, и как следствие к фиброзу тканей. Вариативность диагностического и прогностического потенциала TGF-β1 показана в результатах исследований реципиентов различных солидных органов. Целью настоящего обзора стал анализ последних данных о роли TGF-β1 в развитии посттрансплантационных осложнений, а также оценка перспективы его применения как маркера патологии трансплантата или в качестве мишени для терапии.

На сегодняшний день в трансплантологии дефицит донорских органов остается главной проблемой. Особенно это ощущается в трансплантации легких. Трансплантация легких является единственным эффективным методом лечения пациентов с терминальными стадиями респираторной недостаточности. С целью расширения пула эффективных доноров предлагается технология нормотермической ex vivo перфузии, хорошо зарекомендовавшей себя в ряде клинических исследований. Возможность восстанавливать субоптимальные донорские легкие, считавшиеся ранее не пригодными для трансплантации, позволяет улучшить функциональные возможности органа и тем самым увеличить число трансплантаций легких. Однако широкое внедрение технологии ex vivo перфузии сопряжено с высокими финансовыми затратами на расходные материалы и перфузионный раствор.

Цель: апробировать разработанный раствор на модели ex vivo перфузии донорских легких с последующей ортотопической трансплантацией легкого в условиях эксперимента.

Материалы и методы. Эксперимент включал стадии эксплантации легких, статическое гипотермическое хранение, процедуру нормотермической ex vivo перфузии и ортотопическую левостороннюю трансплантацию. Перфузия проводилась в замкнутом контуре. В качестве перфузата использовали собственный перфузионный раствор на основе альбумина человека. Время перфузии составляло 2 часа, оценка проводилась каждые 30 минут. Период статического гипотермического хранения после перфузии составил 4 часа во всех наблюдениях. Процедуру ортотопической однолегочной трансплантации выполняли с применением вспомогательного кровообращения, дополненного мембранной оксигенацией. Период наблюдения в послеоперационном периоде составлял 2 часа, после чего проводилась эвтаназия экспериментального животного.

Результаты. Показатель респираторного индекса до момента эксплантации донорских легких составлял 310 ± 40 мм рт. ст. На протяжении всей процедуры ex vivo перфузии отмечалась положительная динамика роста PaО₂/FiO₂. Спустя 120 минут перфузии индекс оксигенации составил 437 ± 25 мм рт. ст. Исходно показатель легочного сосудистого сопротивления (ЛСС) составлял 300 ± 100 Дин×с/см⁵, на протяжении всей ex vivo перфузии прослеживалась динамика к снижению показателя ЛСС; на окончание перфузии показатель ЛСС составил 38,5 ± 12 Дин×с/см⁵.

Заключение. Экспериментальное исследование показало возможность проведения безопасной и эффективной процедуры нормотермической ex vivo перфузии с использованием отечественного перфузионного раствора. Разработанный протокол ортотопической трансплантации левого легкого в условиях вспомогательного кровообращения, дополненного мембранной оксигенацией, показал свою эффективность и надежность.

Цель: проанализировать возможность использовать печень донора, находившегося на лечении программным гемодиализом, в качестве трансплантата.

Материалы и методы. Описан случай успешной трансплантации печени от посмертного донора 40 лет, который получал лечение программным гемодиализом на протяжении 10 лет по поводу хронического пиелонефрита, нефросклероза. Из известных осложнений хронической почечной недостаточности в медицинской документации зафиксирована анемия и артериальная гипертензия третьей степени.

Результаты. Течение послеоперационного периода у пациента после трансплантации печени от данного донора не имело существенных различий с послеоперационным периодом реципиентов печени от доноров со стандартными критериями.

Заключение. Наш первый опыт использования трансплантата печени от донора, находившегося на лечении программным гемодиализом, при отсутствии других факторов риска говорит о возможности использования печени данной категории доноров для трансплантации.

В последние годы окислительный стресс, характеризующийся избыточным содержанием свободных радикалов в организме, называют причиной многих заболеваний. Ведется активный поиск лекарственных средств, обладающих антиоксидантными свойствами и подходящих для длительной поддерживающей терапии. Антиоксидант никотинамид применяют при лечении самых разных заболеваний, как правило, в пероральной или инъекционной форме. Учитывая особенности режима приема препарата (доза, длительный прием), предложена новая лекарственная форма никотинамида – эмульсионная трансдермальная терапевтическая система (ТТС), содержащая 20 мг/10 см² никотинамида.

Целью данной работы является сравнение фармакокинетических параметров внутримышечного и трансдермального введений никотинамида в экспериментах на животных на протяжении 24 ч.

Материалы и методы. В работе использовали лабораторные образцы ТТС никотинамида на основе эмульсионной системы чрескожной доставки (СЧД) с различным содержанием активатора переноса докузата натрия. Изучение фармакокинетики при транс дермальном и внутримышечном введениях выполняли на кроликах-самцах породы Шиншилла массой 3,5–4,0 кг. Определение концентрации никотинамида в плазме крови экспериментальных животных проводили методом высокоэффективной жидкостной хроматографии по специально разработанной методике на колонках NUCLEODUR PFP (5 мкм, 250 × 4,6 мм) с использованием подвижной фазы ацетонитрил : вода деионизированная. Предварительно проводили очистку образцов методом твердофазной экстракции с использованием патронов Chromabond С18 Hydra.

Результаты. При внутримышечном введении максимальная концентрация никотинамида в крови составила 13,3 ± 1 мкг/мл, а при аппликации трансдермальных форм никотинамида в той же дозировке с разным содержанием активатора переноса достоверно не отличалась и составила 3,1 и 3,2 мкг/мл. Показано, что при трансдермальном введении никотинамида концентрация действующего вещества поддерживалась на постоянном уровне на протяжении ~6 часов. Рассчитана биодоступность никотинамида при трансдермальном введении относительно внутримышечного: 1,43 для ТТС с 9,8% докузата натрия и 1,84 с 3,3% докузата натрия.

Заключение. В ходе фармакокинетических исследований показана более высокая биодоступность исследуемого вещества при использовании трансдермальной терапевтической системы никотинамида 20 мг, чем при его внутримышечном введении в той же дозе. Также при трансдермальном введении выявлена возможность поддержания концентрации никотинамида на постоянном уровне длительное время, без скачков, характерных для внутримышечного введения.